Друзья, братья и сестры!
Предлагаем вашему вниманию произведения Аникеевой Ирины Вадимовны – поэта, члена Союза русских, украинских, белорусских писателей АРКрам. Ирина Вадимовна родилась в г. Симферополе в 1965 г. Пишет стихи с детства. Печаталась в коллективных сборниках и в периодических изданиях. Дипломант Ялтинского IV Международного поэтического фестиваля «Чеховская осень» 2011 г.
Люблю игру полутонов и буйство красок,
Размытость линий берегов, их диковатость.
Нетронутые дерева и пышность кроны;
Когда злаченая листва желтей короны.
Волнующий морской прибой из детских сказок,
И облака надголовой со сменой масок;
И ветра властного порыв и гор вершины.
Все это, как природы вдох и вдохновение.
А выдох – это не итог, а обновление.
В ладонях Господа полоска семицветья
Дугою изогнулась в улыбке к небесам.
Гроза умчалась прочь.
А грохот поднебесье затих.
И Божью милость оказывают нам нам:
И воздух, и земля, и увлажненность пыли
С приятным ароматом, бодрящим все вокруг;
И солнечный поток, где радости цветные
В дорожке поднебесной собрались в полукруг.
Как будто хоровод меж небом и землею,
С грозою распрощавшись, Бог с легкостью пустил,
Раскрасив этот мир цветною полосою,
Он музыку небес в палитру превартил.
Они летят на юг. Им север неприятен порывами арктических ветров;
Так манит юг к себе: край райской благодати – убежище у дальних берегов.
Они летят на юг, курлыча на прощанье, ведь лето им и ближе, и родней.
Так журавлиный клин льет слезы в расставанье, в сентиментальной слабости своей.
Далекий перелет протестом обозначен к зиме суровой с ледоставом рек.
Ведь поздней осенью не может быть иначе – не изменить давнишних им примет.
Они летят на юг. И мысль о возвращенье заложена им впрок, как постулат.
В движении вперед – далекий путь к спасенью, а истины момент – полет назад.
Понурый вид, усталый взгляд — она стоит у перехода.
Стакан пластмассовый прижат к груди, как ценная икона.
На донце пара медяков – ничтожна утренняя милость.
Октябрь. Холодно. Покров – зимою осень притворилась.
Сквозь плащик старенький сквозит – с норд-оста ветер поддувает.
Глаза стыдливо опустив, о большей милости мечтает.
Промчался мимо паренек, ступеням «оказав» вниманье.
И невдомек, какой урок ему послали в назиданье.
В печальном образе, одетый, по моде тех советских лет –
В плаще с невнятным серым цветом, как весь убогий ширпотреб.
Юнец исчез. Судьбы уроки, что будят душу – впереди.
А милостивы иль жестоки – ответ найдет в конце пути.
Ее история иная – ждет на Покров даров с небес.
Прохожий мелочью играя, в карман свой как в ларец залез.
Загреб оттуда клад бесценный, наполнив доверху стакан,
Как в сказке ставший горкой медной, и на маршрутку побежал.
И слезы тихо покатились из глаз усталых и пустых.
Где, чей урок? В чем скрыта милость, в материях совсем простых?
Старушка раз перекрестилась, всю мелочь ссыпала в пакет.
И в темноте прохода скрылась, насобиравши на обед.
Прости себя. Прости весь мир. Не вдруг. Осознанно.
И попроси прощенье у незнакомца, что не входит в круг
Привычного и тесного общенья.
И доброй каплей окропи слова,
Что обратишь к чужому, как молитву.
И жизнь вдохни в незрячие глаза,
Чей взгляд застыл и режет острой бритвой.
Оттает он. Весь мир ему открыт.
А мир в ответ простит его, и слово
В сердцах обрящет веру укрепит –
Улыбка Бога в них воскреснет снова.
Дух чая позабыт. Кругом подвох подмешан.
И собственный навязывает вкус.
Дух чая позабыт, ход церемоний свержен.
Как прошлого невыносимый груз.
Пакетик – порция, в нем модные добавки.
И мозг ведется на чужой дурман приблудной радости.
И так от чайной лавки несет нас в дьявольский капкан.
А раньше самовар блестящий и пузатый,
Раздутый ловко чьим-то сапогом,
Впитав из воздуха все лета ароматы,
Пыхтел за круглым дружеским столом.
И в том кругу друзей с певучей русской речью
Текущей, как апрельский роучеек,
По-русски пили чай и ждали новой встречи,
Чтоб лился кипяток и русский слог.
В длинном зале ожиданья
Поездов иных миров.
Постаревшие желанья,
Свой предчуствуют исход.
А из темных подворотен,
Ветер сквозняком ворчит.
И желаньям в эту осень
Праздник вряд ли посулит.
Ветер, ветер в сердце метил,
Только счастья не заметил.
Поворчался, растерялся –
Видно, испугался.
И подув струею холодной,
Листья выбил из-под ног
В чувствах вечно обделенный,
Для себя подвел итог.
А желанья в опоздавший поезд
Сели не спеша,
На перроне, чуть обнявшись,
Плачут ветер и душа.
Публикацию подготовила Ирина Майорова