В праздничные дни случилось мне выслушать монолог моей знакомой о тщете жизни, о суете, о бессмысленности смысла и отсутствии чуда. Говорила она долго, складно, пафосно и закончила безрадостной сентенцией: «Жизнь трагична, а счастья нет… люди только притворяются, что они счастливы». Повисла пауза. Я лихорадочно думала как обосновать ошибочность ее взглядов, ее заблуждение. Нашла аргументы, но все мои доводы разбились о глухую стену неприятия счастья. Разговор был свернут, а я в течение нескольких дней возвращалась к нему мысленно, думая о предстоящем празднике Рождества.
Конечно, жизнь трагична и счастья нет, если в понятие «счастья» вкладываются собственный дом, много денег, обеспеченный мужчина рядом и дорогая машина. Когда одного из этих компонентов нет, жизнь трагична и несчастлива. Но если «счастье» подразумевает понимание того, что ты и те, кто жил до тебя и будут жить после, включены в великий замысел, то происходящее вокруг уже не кажется таким безрадостным и безнадежным.
Вдумайтесь: две тысячи лет тому назад на грешной земле человечеству было явлено чудо рождения Богочеловека, засияла Вифлеемская звезда, и мы с вами, не жившие в то время, уже были причастны к этому чуду. Так разве жизнь трагична? Разве ощущение счастья не приходит в тот миг, когда ты совершаешь открытие, что в мире ты не один, потому что «всегда, ныне и присно и во веки веков» есть Бог. И жить становится легче. А еще ты понимаешь, что можно вырваться из суеты, из спешки, потому что в твоей жизни, благодаря Рождеству, появилось другое восприятие времени. Оно, время, разомкнулось, мгновения твоей жизни слились с потоком вечности.
И, о счастье (!), ты можешь это не только осознавать, но и ощущать, даже осязать. Будучи детьми, мы все прикасаемся вечности, но почему-то, вырастая, забываем об этом. Вспомните, вспомните детство, когда каждый день – счастье. День кажется длинным-предлинным, наполненным до краев радостью узнавания: стуком дождевых капель, завыванием ветра, шумом листвы, синевой неба, лаем собаки, всем тем, что находится вне времени, что в детстве кажется таким значительным. Не важно, какой сегодня день, месяц, год, важно, какой мир вокруг тебя! А потом эта вневременность исчезает, и уже важно (очень!) какой сегодня год, месяц, день.
И в твоей взрослой жизни начинает появляться время, когда ты вновь можешь прикоснуться к Вечности, забыть о датах, о суете, о себе самом – время молитвы. В эти минуты человек выходит за пределы своего огромного «я», которое заполнило собой все мироздание, ты сознаешь, что Бог – это не я, а некто, объективно сущий вне моего сознания, это не моя собственность. Вот в эти мгновения и начинается разворот твоей личности в ее нормальное состояние из состояния эгоистического магнетизма. Это ли не счастье?
Ирина Майорова