Предлагаем вашему вниманию статью о взаимоотношениях Церкви и науки.
10 июля 2017 года на сайте Кольского научного центра РАН появилась новость о том, что центр возглавил доктор геолого-минералогических наук, профессор Сергей Кривовичев.
В самом по себе этом сообщении не было ничего удивительного, и вряд ли бы оно привлекло внимание СМИ, если бы не одно, но: профессор Сергей Кривовичев по совместительству — диакон церкви Великомученика Пантелеимона в Санкт-Петербурге.
Впервые в истории научный центр Академии наук возглавил церковный служитель.
Отец семерых детей, диакон Русской православной церкви и одновременно член-корреспондент Российской академии наук и ученый с мировым именем через несколько дней после назначения дал первое интервью в новом статусе, в котором рассказал о вере и науке в своей жизни и их взаимном дополнении.
Так, ученый не считает, что теория эволюции как-то противоречит Священному Писанию — в Библии лишь «говорится, что Бог создал Адама из праха земного — это можно толковать по-разному».
Рассказал Сергей Кривовичев и о своем отношении к современным генетическим технологиям. «Мне кажется, что генная инженерия, а точнее терапия, имеет право на существование, если речь идет о лечении человека», — говорит диакон и профессор. Критически он относится лишь к созданию химер — организмов, состоящих из генетически разнородных тканей: «есть священные пределы, за которые человеку заходить нельзя».
Наука создавалась верующими людьми, уверен профессор — он перечисляет нескольких признанных ученых, не скрывавших своей веры в Бога: Исаак Ньютон, Леонард Эйлер, Майкл Фарадей, Макс Планк. И в их числе называет нашего современника, американского генетика Френсиса Коллинза, бывшего руководителем проекта по расшифровке генома человека.
Кроме значительного перечня достижений в области генетических исследований, Коллинз известен своей активной христианской позицией в научной среде. Он автор книги «Язык Бога: наука представляет свидетельство в пользу веры». Свою научную работу и открытия в генетике Коллинз рассматривает как «возможность прославления Бога».
Как-то Коллинза тоже спросили об эволюции и о христианах, которые ее отрицают, думая, что теория эволюции несовместима с представлением о Боге-Творце.
Коллинз ответил: «любой, кто изучает ДНК, знает факт, что мы на уровне ДНК на 98.4% идентичны с шимпанзе, этого достаточно, чтобы не игнорировать этот факт». Христианин и ученый Френсис Коллинз считает, что теория эволюции, как мы ее понимаем — это «творческая схема» Бога, а сама эволюция — «довольно удивительный творческий акт».
Не раз приходилось ученому отвечать и на вопросы о генетических исследованиях и генной инженерии — ведь в июне 2000 года именно Коллинз представлял миру результат расшифровки генома человека, а наряду с ним это событие анонсировали президент США Билл Клинтон и британский премьер-министр Тони Блэр — такова была эпохальность этого международного научного проекта.
«Говорить, что генетическая инженерия является неприемлемой вследствие ее потенциала создания некоторых этических дилемм, является самым неэтичным вообще», — считает Коллинз.
«Я думаю, что религиозный человек должен играть решающую роль в принятии решений, диалоге о том, что является этичным в использовании генетики, а что нет. Ученые не имеют однозначной позиции в этом вопросе», — говорит он.
И правда! Не верующий ли человек — «боящийся Бога», служитель и член церкви — способен вершить нравственную историю человечества?..
Это очень здорово, что сегодня в мире начинает звучать голос верующих ученых — надеюсь, он будет звучать все громче и громче. И что особенно важно, это не только голос богословов или философов, но и самых настоящих естествоиспытателей.
Христианство долгие века несло культуру, просвещение и науку. Множество открытий, заложивших научную основу современной цивилизации, было совершено монахами и церковными учеными — вспомним хотя бы Николая Коперника, бывшего священником.
В России труды по гелиоцентрической системе Коперника перевели и опубликовали тоже монахи — Чудового монастыря в Кремле: иеромонах Епифаний (Славинецкий) в 1655 году осуществил перевод трактата, содержащего изложение системы Коперника под заглавием «Зерцало всея вселенныя, или Атлас новый».
Автор первого русского учебника арифметики Леонтий Магницкий свои знания тоже получал в монастырских библиотеках — сначала в Ниловой пустыни, а затем в Иосифо-Волоколамском монастыре.
В московском Симоновом монастыре, куда Леонтий был отправлен для обучения в столичной академии, на искушенного в математике монаха обратил внимание Петр Первый, повелением которого Магницкий в 1701 году был назначен преподавать математику в школу «математических и навигацких, то есть мореходных хитростно наук», созданную Петром в Сухаревой башне.
Распространенное мнение об «историческом противостоянии» религии и науки частью преувеличено, а частью является откровенной ложью. Ни европейские протестанты, ни православная церковь никак не были связаны с гонениями на науку.
Действительно, эпизоды с попытками контролировать науку и запрещать определенные теории имели место в католицизме. То же учение Коперника было официально запрещено католической церковью вплоть до 1836 года. Однако не стоит забывать, что западная церковь предпринимала эти действия в стремлении получить и вполне светскую, политическую власть на Западе.
Пожалуй, именно благодаря такой позиции католическая церковь в итоге оказалась повинной в том, что Европа, цивилизованная и просвещенная христианством, христианство затем отвергла — процесс этот начался с французских деятелей эпохи Просвещения, а заканчивается тем, что мы имеем в европейских странах сегодня…
В России же ничего подобного не было и быть не могло. Да, бывали отдельные «очаги сопротивления» наукам среди духовенства, особенно из среды старообрядцев, но позиция просвещенного духовенства и церковного руководства в отношении образования была однозначной.
Тот же Епифаний (Славинецкий) вовсе не какой-то подпольщик, а достаточно значимый церковный деятель той эпохи — поэт, оратор, богослов, один из соратников патриарха Никона. Перевод труда о системе Коперника он осуществил именно по личному указанию патриарха.
Всего же в Москве Епифанием было составлено более 150 сочинений, как переводных, так и своих. Среди них — переведенные им «Анатомия» Везалия и «География» Иоганна Блеу, а также собственные «Филологический словарь» и словарь «Лексикон греко-славяно-латинский».
Даже первое в России высшее учебное заведение — Славянско-греко-латинская академия, выпускниками которой стали многие известные люди России, в том числе Михаил Ломоносов, целиком церковное предприятие, где преподавателями были монахи, а занятия проводились в древнем московском Богоявленском монастыре.
Русская православная церковь дружна с наукой и сегодня. Патриарх Кирилл — частый гость в научном сообществе. И речь не только о визитах в вузы и встречах со студентами, и даже не о появлении в России научной специальности «теология» или кафедре теологии в МИФИ.
Малозаметной для СМИ осталась прошедшая в июне нынешнего года встреча предстоятеля Русской церкви с профессорами московских вузов. Говорили на самые разные актуальные и интересующие ученых темы. В том числе и о генных технологиях — «демаркации морально оправданных технологий и морально неоправданных», как выразился один из участников встречи.
Сегодня церковь востребована в обществе и призвана в научный мир. Новые поколения ученых, препарирующие самые основы нашего мироздания — атомы и гены, оказались наедине с ворохом не разрешенных человечеством духовных дилемм, без ответов на которые нынешняя цивилизация напоминает обезьяну с гранатой. Достигнутая человеком небывалая власть над природой таит в себе все больше угроз — и для природы, и для него самого.
Сегодня «просвещенный мир» как никогда нуждается в моральном и нравственном водительстве…
И не пора ли сегодня ученым всех отраслей шире распахнуть для себя церковные двери и попытаться с помощью тысячелетней истории и морального авторитета христианства ответить на все то огромное количество нравственных и мировоззренческих задач, которые ставит современная наука?
Роман Плюта, председатель организации «Православный Союз»